Со
всех рук и ног – потому что ходить он пока не умеет, только ползает, – издавая
непередаваемые на бумаге радостные возгласы, Глебушка торопится к столу.
Старшие дети приветствуют его: О, Глебчик кушать захотел! Он хватается за край
стола, он встает на ножки, он вытягивается в струнку, весь – сплошное
нетерпение. Что там у нас на обед? Всегда – то, что можно есть всем
(четырем нашим детям от девяти месяцев до девяти лет, а также маме и папе).
Сегодня это супчик и тушеная рыба. Я перестала считать, что существует какое-то
особое, детское питание.
Давным-давно,
девять лет назад, когда подрастал наш старший сынишка, я тоже занималась этими
глупостями: варила в эмалированной кружке полкартошки и два кружочка моркови,
научилась делать творожок из кефира, терла, выжимала, прокручивала через
мясорубку. Готовое детское питание в баночках (выбор в те времена был, понятно,
небольшой) лежало ниже моего достоинства идеальной мамы. Только самое полезное
и свежеприготовленное было достойно моего ребенка.
Пока
детеныш был мал, это вроде и не напрягало. Но сын становился старше, а
искусственность детского питания становилась все очевиднее. Сколь бы вкусно и
питательно не подкрепился сообразительный сынишка, он неизменно проявлял особый
интерес к содержимому наших тарелок. «Вот обжора!» – умилялись мы. Особенно
полюбилась нашему малышу корейская лапша быстрого приготовления. «Ухо хуху!»
(Еще лапшу!) – скандировал сын, едва научившись говорить. Дальше – больше.
«Мамочка, а что ты съела?» – заглядывал он в мой рот, оттягивая пальцами нижнюю
губу.
Оглядываясь
назад, я думаю, что позволить себе роскошь трижды-четырежды в день готовить
ребенку отдельно можно только с первым и единственным крошкой. Может быть, и со
вторым, если между детьми большая разница в возрасте. В нашей же семье это
вскоре стало просто физически невозможно: через два года родился еще одни сын,
еще почти через три года – дочь. А теперь у нас четверо детей. И я, в
круговерти и без того немаленьких повседневных обязанностей, иногда забывала,
иногда не успевала приготовить то самое, отдельное детское. Бывало и наоборот:
я расстараюсь, а малыш отворачивается. Так и живем мы: до года основной пищей
детей все-таки остается молоко, а прикормы – уж как получится.
Мы
с мужем еще в период ожидания первенца прочитали Никитиных, вдохновились,
поверили и твердо решили: все, кормим только грудью, по требованию, сколько
хочет. Потом сам выйдет на режим – так говорилось в книге. Появление первого
зуба – сигнал готовности организма к твердой пище. Мы приняли это за аксиому и
принялись жить и ждать.
Ни
разу я не пожалела о решении кормить грудью по требованию. Вот только выждать
до первого зуба, как советуют супруги Никитины, у меня ни разу не получалось.
Зубы у моих детей почему-то прорезываются поздно – в восемь, в девять, в десять
месяцев. А около полугода, по моим наблюдениям, детеныши начинают жадно
провожать глазами каждый отправляющийся в рот мамы кусок. И в какой-то момент
решительно выхватывают добычу!
Муж
настаивал: не давай. Я же размышляла: когда ребенку приходит время держать
голову, переворачиваться или сидеть – его невозможно удержать, он все равно
будет это делать. Так и с едой. Пришло время – раскричится, растребуется.
Попробуй не дай. Сегодня я уверенно скажу, что сбор семьи за общим столом – это
не примитивная физиология. Это еще и политика.
Выделение
младшего в питании возбуждает зависть к нему у старших, да и самого малыша
калечит. Нет, уж пусть лучше будет так, как сейчас: Глебчик не ограничивается
своей тарелкой, пробует и у девятилетнего Аркаши, и у семилетнего Бори, и у
четырехлетней Вали, а они, зная, что у всех одинаковое, и не отказывают.
Наоборот, зазывают его, угощают.
Пару
раз я здорово прокололась. Тогда, правда, всех детей было только двое: сын и…
муж. Уж очень по-детски он обиделся, обнаружив в пароварке два кусочка рыбного
филе для сынули. Во второй раз предметом обиды явились паровые котлетки. Я
могла и не обратить на эти обиды внимания: в российских семьях принято кормить
детей чем-то особенным, меня так воспитывали – и я так буду. К счастью, хватило
ума сообразить, что приготовить на всех одно и то же проще, чем пытаться подать
каждому индивидуальное блюдо. В следующий раз, когда мы поужинали вместе, я
ощутила, что это не только проще, но и гораздо приятнее, чем кормить сначала
ребенка, потом садиться самим, при этом все равно постоянно отвлекаясь на
кроху, который лезет то на колени к маме, то на шею к папе. Нет, за общим
столом дисциплины куда больше!
Правда,
это заставило меня пересмотреть семейное меню. Но оно и нуждалось в пересмотре.
Перевернув гору книг от сторонников правильного питания Шаталовой, Литвиной и
Калиновских до «Большой кулинарной энциклопедии» Похлебкина, мы получили
следующий результат: стали питаться вместе, тема «пищевых обид» была изжита, у
мужа прекратились приступы гастрита, а у меня улучшилось состояние кожи.
Есть,
правда, такой деликатный период в питании маленького человечка (примерно
семь-восемь месяцев), когда малыш совсем еще новичок за общим столом. Поэтому
при сохранении общей тенденции – не тратить время на особое детское питание –
все-таки приходится делать некоторые скидки. Например, готовя суп на всех, до
закладки в него приправ и пассерованного лука я вылавливаю кусочки овощей и
немного овощного бульона. Каши в этот период стараюсь варить не рассыпчатые, а вязкие.
Рис, например, покупаю дробленый. Тогда, даже приготовленный «по Похлебкину»,
он достаточно мягонький для малыша. Еще вариант: гречку заменяю на гречневый
продел или продел в сочетании с пшеничной крупой. В качестве салата на этот
период годится тертая на мелкой терке морковка.
Приучение
малыша ко «взрослой» пище – прекрасный повод оздоровить питание семьи. Не
готовить крохе отдельно, а всем полюбить простые и здоровые блюда. Не пытаться
впихнуть в него полезную кашку, запивая крепким кофе дежурный бутерброд, а
полюбить на завтрак фрукты и кашу самим. Не кормить малыша по часам, а
упорядочить свой режим, чтобы не было «перекусов» и «чаев», но: завтрак, обед и
ужин. А малыш к вам присоединится.
